Мильон терзаний
Анна Мариинская
Газета «Известия Казахстан»
8 февраля 2008г.
По-современному взглянул на старые истины Русский ТЮЗ имени Наталии Сац. Ольга Бобрик – одна из его самых титулованных актрис – осуществила постановку бессмертного «Горя от ума» Александра Грибоедова. Новое прочтение, надо сказать, оказалось весьма оригинальным.
Ольга Бобрик молода, а потому неудивительно, что у нее имеется своя особая точка зрения на предмет, мягко говоря, не совпадающая с той, к которой привык читатель. «Я увидела, что Чацкий никакой не герой, а просто молодой самоуверенный выскочка. Приехал, обозвал всех как только мог и гордо, выражаясь по-молодежному, «слинял». Так же и Софья. Вовсе она не героиня, а самая обычная провинциальная дурочка. Пушкин, оценивая комедию, так и сказал о Софье: «Не то б..., не то московская кузина...». А в школе нам объясняли все не так, основываясь на статьях Писарева и совершенно ничего не говоря о критике Пушкина», – считает она. Так что Чацкий в трактовке ТЮЗа – далеко не революционер, а Софья Фамусова – отнюдь не благородная и не воспитанная девица. Режиссер обрисовывает ситуации такими, какими они и были на самом деле, без лишнего жеманства. Софья (завораживающе-развязная Наталья Лунина) и Молчалин («скромный» Андрей Пасаженников) в начале пьесы выходят из спальни в совершенно разобранном виде, как, собственно, и бывает после совместно проведенной ночи. Фамусов (хитроумный Григорий Ефимов) откровенно домогается служанки Лизы (гиперобаятельная Любовь Довбань). Другого слова здесь просто не подберешь, а ведь общеизвестно пристрастие господ к своим хорошеньким крепостным служанкам. Вот эта, очень комичная для зрителя, правда жизни добавляет действию динамики, заставляет следить за каждой мелочью – а вдруг что пропустим?
С первого же мгновения внимание привлекают броские декорации. Их металлический отблеск сразу настраивает на какой-то тревожный лад, что несколько не совпадает с ранее затверженным, риторическим восприятием пьесы. В спектакле появились новые персонажи: царица Екатерина II, символизирующая нравы эпохи, смеющийся человек, олицетворяющий муки совести Чацкого – они органично вписались в трактовку режиссера. К сожалению, пришлось вывести из действия многих героев, чтобы не затягивать его – как-никак, спектакль поставлен в Театре юного зрителя, которому свойственно быстро утомляться. Есть у Ольги Бобрик несколько интересных находок. Во втором акте в сцене на балу вместо актеров, которые должны были сыграть представителей высшего общества, приглашенных Фамусовым, задействованы куклы. Объяснение напрашивается само собой – это олицетворение бездушного общества, да и к тому же совершенно одинаковых людей. Одинаковых во всем – в рассуждениях, в манерах, даже одетых в одну и ту же одежду (!). Смесь французского с нижегородским, осмеянная Грибоедовым, у Ольги Бобрик выражается в идее постановки бальных танцев: церемонные светские па здесь чередуются с бесшабашными деревенскими плясками.
Вообще же «Горе от ума» представлено, что называется, «на злобу дня». Чацкий (романтичный Виталий Куприянов) открыто не «попадает» в герои нашего практичного времени: по современным меркам он явно некоммуникабельный человек, не умеющий манипулировать и извлекать выгоду. Открыто критикуя старые порядки и все презираемое им общество, он выглядит скорее чудиком, чем героем. Чацкий, как известно, ограничивается язвительной критикой в своих пространных монологах и в современном восприятии выглядит… слабым. Да, именно слабым и бесхарактерным: практичный век никак не прощает бездействия и пассивности в поступках. Алчная, но действенная толпа «заглатывает» Чацкого, не спуская ему нелицеприятной правды в свой адрес. И после спектакля невольно становится не по себе от того, что мы и сегодня такие же, мы и сегодня не научились любить ближнего или хотя бы относиться к нему с терпением, без злобы и вражды.
|